Свидание на Аламуте - Страница 72

Служитель банка поднимает голову и удивленно смотрит на шествующую к нему через весь зал четверку. Трое мужчин в строгих костюмах, профессионально неотличимых по лицам, и босая, бесшумно ступающая красивыми ногами с ярким лаком на ногтях, почти голая женщина – ее пышное тело сверкает в расходящемся плаще полной грудью и черным треугольником под вывороченным наружу пупком. Служитель моргает, открывает рот, но быстро берет себя в руки: клиенты, если это, конечно, они, имеют право появляться в «Швайцерхофф-Банке» в любом виде, хоть нагишом; главное, чтобы они были вменяемы и знали свой код.

Двое полицейских у лифтов тоже заинтересованно наблюдают за черноволосой женщиной и ее спутниками, но не вмешиваются.

– Мадам хочет произвести ряд операций со своей личной ячейкой, – твердым, вежливым голосом говорит один из мужчин.

Служитель смотрит в ее черные, бездонные и как будто спящие глаза, затем переводит взгляд на выпуклый белый живот, ниже… потом краснеет и торопливо отвечает:

– Да, мадам. Назовите, пожалуйста, ваш индивидуальный код доступа.

Выпуклые, чувственные губы этой загадочной незнакомки приходят в движение. Она без запинки называет комбинацию из шестнадцати цифр и латинских букв. Голос ее звучит глухо, как из-под марлевой повязки.

– Код вашей ячейки, мадам?

Еще одна порция цифр.

– Прошу прощения, мадам, последняя формальность… Посмотрите вот сюда.

Блестящий шарик на подставке впивается в ее черные зрачки холодным оком фотоидентификационной камеры. Служитель с ужасом замечает, что за все это время она ни разу не моргнула! Проходит примерно полминуты. Время течет долго, ужасно медленно, словно льется тягучей патокой. На терминале перед служителем появляется надпись о принятии кода сетчатки глаза.

Служитель вздыхает, отворачиваясь от ее роскошных, бесстыдно выпяченных прелестей.

– Ваш ключ, мадам. Пройдемте в хранилище, мадам.

Хранилище – царство стальных решеток и дверей позади конторки служителя. Он идет впереди, чуть сгорбившись, и ощущает спиной странный холодный шар, который будто бы катится за ним, обдавая тревогой. Он еще раз пытается проанализировать свои действия: все вопросы заданы верно, все необходимые меры безопасности приняты… Черт, в чем же все-таки дело? Но перед его мысленным взором гигантской медузой плавает ее раскрытое лоно, курчавые волосы шевелятся, и эта жуткая картина магнетизирует его.

Гремят решетки. Служитель пропускает женщину в хранилище с рядами стальных ячеек, серебрящимися в лучах ламп дневного света до самого потолка.

Ячейка номер 4322. Лестница ей не нужна. Но на цыпочки встать пришлось. Служитель с усилием заставляет себя оторвать глаза от ее розовых пяток и напряженных, упершихся в пол пальцев ног с алыми пятнами лака.

Женщина выдвигает ячейку. Мужчины с каким-то почтением отодвигаются от нее, и торопливые пальцы клиентки разворачивают извлеченный из ячейки документ, судя по желтизне бумаги, очень старый.

На банковских часах в холле – 4:25.

В тот момент, когда луч оптического идентификатора уколол зрачок Мириам, Вуаве пришел в себя. Он пошевелился. Он уже все знал.

Вуаве не чувствовал боли. Его тело, хоть оно и было скрючено в скомканном кузове «шевроле» рядом с мертвым телом водителя-ассасина, все-таки не получило значительных повреждений. Но его воля, его чудовищная энергетика были раздавлены, как муха томом Британской энциклопедии, размазаны в ничто. И только сейчас его энергетика, убитая электромагнитным импульсом, задавленная тоннами свинца и бетона, начинала понемногу оживать. Она собиралась сгустками в кистях рук, магмой протекала по позвоночнику и понемногу заполняла ту страшную, наглухо законопаченную камеру, в которой его заперли.

Он все знал. Он все видел. Он понимал, что не может помешать. Он надеялся успеть уничтожить.

…В бункере тоже было тихо. Майбах вспотел. Боясь нарушить эту сосредоточенную тишину, он не стал наливать минералку в стакан, а начал делать жадные глотки прямо из открытой бутылочки.

– Энергетическая масса объекта растет, – подал голос самый молодой из сидящих за мониторами.

– Сколько у нас времени?!

– Не более восемнадцати минут.

– Черт… давайте ребятки, давайте…

В этот момент другой сотрудник перебил:

– Она ПРОЧИТАЛА!

Заратустров спохватился, бросил сигару в пепельницу и начал лихорадочно тереть шею в разрезе воротника. Он заходил по кабинету вокруг стола и нервно забормотал:

– Так, отводите группу у отеля, быстро! Усильте охрану бункера… Ну, давайте же, ребятишки, ну…

Майбаху сделалось жутко.

4:32

– До свидания, мадам!

Она не оглянулась. Только розовеют ее полные пятки, исчезая за дверями. Только странно, вполоборота, будто ожидая нападения, идут за ней мужчины. Служитель смотрит на полицейских, застывших позади, и пожимает плечами: никаких формальных причин для тревоги.

На экране наружного наблюдения видно, как белый «мерседес» отъезжает от здания банка, направляясь по рю Монту к озеру. Служитель морщится, как от колик в желудке, вспоминая ее нагое тело, открытое по всей середине, и эту звериную, ненасытную страсть, волнами пышущую оттуда. Потом он запускает систему просмотра данных идентификации, давая компьютеру задание на анализ результатов. Машина думает, помаргивая циферками на экране. Проходит около пяти секунд, после чего компьютер выдает результат запроса: принятый код доступа и, самое главное, картинка сетчатки глаза принадлежат Роберу-Антуану Вуаве. С экрана на служителя смотрит худое жесткое лицо с прилизанными волосами. Этого мужчину сложно представить каким-либо другим…