Свидание на Аламуте - Страница 69


К оглавлению

69

– Я познакомился с отличной парой, Алексангригорич! Отставной кавторанг при титуле баронета и его деревенская амазонка-жена. Они уже второй день болтаются по великосветским приемам и рассказывают, что леди Сара тяжело ранена, на их глазах ее увезли в больницу, а убийцу застрелили сотрудники Скотленд-ярда. Несмотря на то, что герцогиня уже успела появиться в свете после той ночи, им… верят! Таблоиды тоже притихли. Только «Сан» осмелилась вопрошать на первой полосе, жива ли Сара Фергюссон.

– Отлично, – полковник почему-то поморщился. – Все. Зовите координаторов. Через десять минут – у меня.

Майбах кивнул.

По коридорам бункера, ловя на сосредоточенные лица мягкие переливы света ламп, цепочкой пошли неразговорчивые люди с папками под мышкой. Они шли и из самого глубокого помещения – сердца бункера, и из прилегающих к нему комнат. Майбах, дежуривший на входе, усаживал их за стол и вручал желтые пакеты с инструкциями…

Все, что он делал, его мозг попросту отказывался воспринимать. Казалось бы, еще совсем недавно, год назад, он вел жизнь провинциального плейбоя. Потом появился в его квартире чудаковатый и милый чукча Выймя. Затем были трудности, симоронское шествие, наконец, семинар на берегу Инюшки и знакомство с полковником. И вот он уже закрутился в вихре парижской жизни, видел взрыв машины Марики Мерди, страшное побоище в районе Малакоф… И теперь он сидит с этим удивительным человеком в святая святых британского военного ведомства! В самом черчиллевом бункере! А этому невысокому морщинистому старику дана власть, какой обладает первый лорд Адмиралтейства. И венценосная особа запросто гуляет по этим коридорам, сверкая голыми пятками, и зовет его «дорогой Мэйби»… Да мыслимо ли такое? Может, это чудесный Симорон-сон?! Может, это наваждение?! В особой комнате, в специальных креслах сидят три человека, чуть ли не «контрабандой», почти без всяких документов доставленные полковником из России: двое мужчин, один из которых – типичный новорусский бык с золотой гремящей цепью на шее, а второй – вдохновенный, еврейского типа долговязый парень, и какая-то белая, как айсберг, девчонка. Они сидят, опустив голые ступни в медные емкости с водой, в которой растворено серебро; сидят, не принимая пищу уже второй день, только минеральная вода едва ли не каждые полчаса предупредительно меняется в их стаканчиках с крышечками, стоящими под рукой у каждого. Перед ними на большом жидкокристаллическом дисплее постоянно транслируется смазливое лицо неизвестной кудрявой турецкой красотки, занимавшейся в Стамбуле проституцией и преподаванием танцев живота. Еще одна группа сидит где-то в центре Лондона, а еще одна выехала вместе с длиннобрюхими грузовиками «бедфорд»…

Майбах мало что понимал, но осознавал одно – им предстоит решающая битва.

…Когда электронные часы показали 1:55, полковник глухо предупредил:

– Начинаем! Внимание на экраны.

В этот же момент или полуминутой позже, в триста девятом номере отеля «Washington Mayfair» проснулась и резко села на кровати молодая женщина с пышными черными волосами, ниспадавшими на белые пухлые плечи. Она проснулась, но почти не открыла глаз – одни щелочки. Потом спустила ноги с кровати на ковер пола. Состояние, которое владело ею, нельзя было в полной степени назвать лунатизмом, но она сейчас не принадлежала себе. Вернее, в ее мозгу работала какая-то одна, самая главная программа, и кто-то чужой жестко контролировал ее выполнение. Все остальное, как несущественное, отвергалось ее мозгом. Именно поэтому женщина, не одеваясь, прошла к двери. Спала она голой, и сейчас во тьме отдельной комнаты ее мясистые ляжки и ягодицы, пышная, хоть и чуть отвисающая грудь бесстыдно белели. Одной рукой она подхватила с кресла светлый плащ и набросила его на плечи, а второй открыла дверь.

Она шла по коридору отеля, бесшумно ступая крупными белыми ногами по ковровой дорожке. Она не хотела бы, чтобы ее видели, и это желание она катила перед собой, как жук-скарабей катит свой шар. Именно поэтому в отеле «Washington Mayfair» произошел ряд событий, которые можно истолковать как совершенно загадочные. На старшего портье Дональда Ливея внезапно навалился сон, смертельный и всепоглощающий, и он, страдая от мук совести, все-таки решил прикорнуть минут на двадцать за конторкой. Младшего портье Дженкинса вдруг вызвали в левое крыло здания, и он поплелся туда, зевая; но оказалось, что постоялец никого не вызывал, и портье пошаркал обратно, костеря про себя сбои в системе электрозвонков. Дежурный офицер полиции, дремавший в машине перед отелем, внезапно ощутил приступ мучительного голода и после недолгого размышления, заведя мотор, отправил свой «форд» в путешествие за биг-маком в ближайшее бистро.

Иначе говоря, когда женщина в плаще на голое тело пересекла обставленный вазами холл отеля, он был пустынен и безмолвен. Но едва ее босые подошвы коснулись мокрого мрамора выхода, как к ней подскочили двое и, бережно придерживая за руки, быстро увлекли по ступеням вниз, к мощному «БМВ». Ничуть не смущаясь тем, что в разрез незастегнутого плаща видны ее спелые груди с лиловыми сосками, женщина села в машину, на заднее сиденье. Та сорвалась с места.

Через десять минут проснется портье и, зевая, увидит, что дорожка, идущая через холл, немного скомкана. Чертыхнувшись, он поправит ее.

А еще через двадцать минут с вертолетной площадки в замке Уостербридж поднимется в воздух легкий вертолет и, разминая винтами темень, поплывет в сторону Ла-Манша.


2:34

В триста девятом номере отеля «Washington Mayfair», в кровати из резного дуба проснулся человек. Он проснулся сразу и резко, ощутив мощный толчок тревоги. Сел на постели, как заводная кукла. Он не повернул голову и даже не открыл глаза: его внутренний взгляд моментально пронзил весь огромный люкс с двумя ванными комнатами, двумя спальнями, рабочими кабинетами и гостиной. Он увидел, что вторая постель в номере пуста; он ощутил даже, что она, почти остывшая, еще хранит тепло жадного тела молодой и распутной женщины. Это тепло имело холодно-сиреневый оттенок, и эти сиреневые капли, пунктиры энергетики, текли из номера прочь…

69