Свидание на Аламуте - Страница 60

– Уголовщиной не интересуюсь, – хмуро процедил издатель.

– Ну, разумеется, – смеялся Заратустров, изредка пряча морщинки глаз за окулярами мощного бинокля, – где уж вам интересоваться! Вы ведь вчера вообразили себя Джеком-Потрошителем…

– Я?!

– Конечно. Разве не вы бегали за Мими по двору замка с одним из мечей из коллекции сэра Реджи? Хорошо еще, что вы умудрились схватить бутафорский, а не настоящий. Настоящие у него в Охотничьем зале.

– Какой кошмар! Мы что-то репетировали, да? – жалобно простонал Майбах.

Заратустров снова рассмеялся. Коснувшись рукой кожаного плеча пилота, он показал вперед и левее, поясняя направление, и легкая машина моментально качнулась, почти ложась набок. Майбаха слегка мутило – то ли от вертолетной качки, то ли от непривычно крепкой сигары, то ли от вчерашнего.

– Вот видите… и этого не помните! Мы репетировали «сцену любви». Помните, у нашего друга Капитоныча как сказано?

– Не помню я ничего-о-о…

Полковник прищурился и легко процитировал:

– «Превратим эшафот казни в сцену любви. Жертву за волосы, на колени, круг. Жертва молит о пощаде, прильнув к бедру палача, но он безжалостно отбрасывает ее, и она сворачивается беспомощным калачиком, превращаясь в эмбрион. Танец палача вокруг жертвы, жертва перекатывается с бока на бок, вспоминая, что она жрица любви, и начинает соблазнять палача…» Мими и начала соблазнять. Это впечатляет, особенно когда рабыня топлесс, в одной набедренной повязке… гм… Когда меч коснулся ее шеи, щекой она прижала его к плечу и начала ласкать, волнами забирая у палача силу. Палач упал, жрица встала и замедленно, подчеркнуто красиво, с прогибом спины, поставила ногу на грудь палачу. Она игриво подняла палача, который целовал ей ноги… Ах, как красиво Капитоныч рассказывал! В общем, когда вы начали целовать Мими ноги, тут у вас и началось ку-ку. Вы чуть ей пальчики не пооткусывали! А потом давай гоняться…

– Какой ужас! А… Мими не обиделась?

– Готовьтесь, приземляемся! Нет, конечно. Она ведь сама изрядная хулиганка. Очаровательная девочка. Такую бы к нам в Управление.

Вертолет снижался, молотя сырой воздух лопастями, в центр круга из новеньких автотрейлеров и грузовиков с досками. Людей не было видно, но полковник отметил, что внизу из опрятных, выстроенных в причудливом стиле «избушки на курьих ножках» домиков сложилась вполне определенная спираль. Тут не было вечно мрачного лондонского неба. По здешнему небу сейчас пробегали стрелянными зайцами небольшие кучерявые облака, и ярко светило солнце, заливая своим светом красный мох, изумрудно-зеленый вереск, гладко струганное, яблочного оттенка дерево крыш и серые древние камни Стоунхенджа. Великобритания, графство Уилтшир, тринадцать километров от городка Солсбери… Но перед этим они несколько часов летели от Лондона. Что ж, видно, дело того стоило.

Вертолет коснулся земли. Полковник опустил бинокль, молодецки выпрыгнул из кабины, отодвинув ее стеклянную дверцу, в тугой воздух под винтами; за ним, опасливо пригибаясь, выбрался издатель. Оба были в темно-синих кителях морских офицеров без знаков отличия – подарок леди Сары Фергюссон. Полковнику китель подходил, сидел, как родной, а Майбах все время придирчиво рассматривал кармашки и погончики и вздыхал – ему явно хотелось увидеть тут сияние больших звезд.

– А вот и они! – крикнул полковник, показывая рукой за трейлеры. – Пойдемте!

Проваливаясь ногами в кротовые норы, они пошли в указанном полковником направлении. Посреди вереска стоял черный армейский «хаммер», изваянием возвышался мистер Дэви, сложив худые руки на тощей груди, а Капитоныч, в алой рубахе и вчерашних белых штанах с колокольчиками, взобрался на огромную плиту крыши внедорожника и наблюдал, как идет работа. Бригада польских строителей отделывала последние домики, спираль которых закрутилась между таинственными древними камнями. Зеваки стройке не мешали – жители расположенной рядом деревни давно привыкли к чудачествам туристов, облюбовавших это легендарное место, а сами туристы любили посещать его на закате, когда на небе залегали зловещие багрово-фиолетовые тени. В Стоунхендже погода менялась каждые два часа.

Полковник энергично поздоровался с Капитонычем и мистером Дэви; Майбах пожал руку адвокату с мрачной физиономией, ворочая во рту раскисшую сигару. Капитоныч глянул на него сверху и бодро выкрикнул:

– Друг Майба! Крест-арбалет, жонглирование религиозным фанатизмом – причиной социальных и стихийных катаклизмов. Когда мы крестимся огнем, Бог крестится нами, от маразма мы не помрем – духовное небо над нами! Какая погодка-то, а?

– От маразма я точно не помру, – проворчал Майбах, – если только от цирроза. Алексангригорич, дайте свою волшебную фляжку!

Полковник, ни слова не говоря, подал ему фляжку с серебряным колпачком и деловито, по-английски, обратился к Капитонычу:

– Старина, они точно сегодня закончат?

Маг моментально согнал с лица бессмысленную ухмылку и почесал лохматую шевелюру. Как видно, язык он знал не хуже полковника.

– Yes, sir! Только не увлекайтесь! Через час они будут делать эшафот… сцену для танца Внутреннего Огня и временные дорожки для Круговых танцев. Пиротехнику установим в последнюю очередь.

– Мистер Зара, – вмешался адвокат, – у нас небольшое опоздание с бассейном и… э-э… аппаратурой. Ее пока доставляют… Сэр Эндрю дал нам надувной бассейн для тренировки пловцов ВМФ, и мы его расположим перед сценой. Посредине будет площадка с битым стеклом…

– Хорошо! – одобрил Заратустров. – Безопасность?