Свидание на Аламуте - Страница 30

– Посольство Саудовской Аравии подало официальный протест, – скрипучим голосом говорил министр, вертя в руках электронные часы в виде маленького шарика-глобуса. – Оно требует, чтобы мы тщательно расследовали дело об автокатастрофе, в которой погибла их гражданка… напомните, Неро!

– Сурия Хан аль-Хасаб, подданная Королевства.

– Да… чтобы мы расследовали это происшествие с особой тщательностью. Я знаю, что этим делом занимается прокуратура, но и вы, Неро, не должны забывать, что лично его курируете. Интересно, какого черта ее понесло в Валь-де-Марн?

– Не могу знать, господин министр! – четко ответил Неро. – Эти арабы иногда выбирают себе места для развлечений подальше от Парижа, чтобы…

– Причина автокатастрофы установлена? – перебил Саркоза.

– Так точно, господин министр. Ее «линкольн» превысил скорость на шоссе Ножан-сюр-Марн – Шель и на скорости примерно в сто восемьдесят километров в час врезался в ограждение, после чего рухнул вниз с пятиметровой высоты и загорелся. Водитель и эта женщина погибли сразу.

– Проследите, чтобы не было никаких лишних комментариев в прессе.

Неро почтительно кивнул. Кабинет Саркозы был отделан черным деревом из Конго, и все это мрачное, черно-коричневое с золотом великолепие внушало трепет любому посетителю кабинета. Полотнище триколора за спиной министра не колыхалось ни от одного дуновения, а висело вниз прямо, как жестяное.

– Я уже запретил доступ к этим телам в морге для всех, кроме себя, следователя Надин Берси и господина прокурора, – сообщил Неро.

– Отлично. Теперь вот еще что…

Запищал зуммер внутренней связи. Саркоза снял трубку телефона короткопалой рукой с рыжеватыми волосиками на костяшках пальцев, послушал. Потом, ничего не ответив, с раздражением бросил трубку на аппарат.

– Анонимный звонок, Неро. Три минуты назад он поступил в Главное управление. На площади Мадлен может произойти взрыв. Берите отряд… возьмите людей Калабри и следуйте на площадь. Только не торопитесь. Это может быть провокация, а нам сейчас не нужно лишнего шума. Вы меня поняли?

– Так точно, господин министр.

Покинув спертую атмосферу Министерства, Неро легко сбежал по его ступеням к тротуару рю де Соссэ: поджарый, в черном приталенном пиджаке и однотонном галстуке – обычная униформа для посещения МВД, если не брать в расчет полицейский мундир. Водитель распахнул дверцу черного «пежо-605».

– Площадь Мадлен! – бросил Неро.

Уже из машины он выходил по телефону на связь с командиром отдельной роты спецназа полиции Венсаном Калабри, заносчивым корсиканцем, креатурой самого Саркозы.

От рю де Соссэ до площади Мадлен – всего ничего, если ехать по рю де Сюрен. Но на повороте на бульвар Мальзерб машина Неро уже попала в пробку. Водитель достал из-под сидения маячок на магните и прикрепил его к крыше. В этот момент заднюю дверь «пежо» дернули, и какая-то легкомысленно одетая девчонка забралась в машину чиновника, как к себе домой. Неро с неприятным удивлением узнал раскосые глаза и бритый череп с пирсингом в брови и ноздре. На китаянке были «матросская» блузка на веревочках, бесформенные шорты и ее проклятые китайские тапки, открывающие узкую и слегка покрытую пылью ступню. На среднем пальце левой ноги, как всегда, дурацкий золотой перстень!

– Какого черта, мадам Ву? – не сдерживая раздражения, пробормотал Неро. – Поль, да разгоняй их в конце концов…

Комиссар полиции бесцеремонно прикурила сигаретку, достав ее из невесомой сумочки, болтающейся на худом плече.

– Торопитесь по анонимному звонку, мсье Неро? – насмешливо проговорила женщина, выпуская дым в полуопущенное стекло.

– Допустим. Вам-то что?

– Думаю, что торопиться не стоит, – суховато заметила женщина и усмехнулась. – Звонок поступил даже не из телефонной будки, а с коммутатора станции в Дефансе. Кто-то подключился к сети.

– Merde! Да хоть так… Поль!..

Машина, несколько раз взревев сиреной и разбрасывая сполохи маячка, выбралась на тротуар. Неро поймал несколько злобных взглядов и раскрытых ртов, пославших ругательства вслед черному «пежо». Лунь Ву тоже заметила это и рассмеялась сзади.

– Какой хороший день сегодня, мсье Неро, не правда ли? Такое яркое солнце…

Вместо ответа Неро снова схватился за телефон:

– Калабри! Где вы там, черт возьми?!

Корсиканец ответил без грубости, но с оттенком презрения:

– Двигаюсь со стороны улицы Капуцинов. Пробки.

Между тем они, лавируя меж мусорных урн, уже выбрались на рю Шово Лакард. Фронтон церкви с апокалипсической картиной сиял в солнечных лучах, коринфский ордер колонн отливал бронзой – так отсвечивал голубиный помет в их завитках. Между двумя колоннами Неро увидел натянутый транспарант. Несколько простыней, сшитых друг с другом, несли на себе неровно сделанную масляной краской надпись:

...

«СПАСЕМ МАДЛЕН! ВЫЛИЖЕМ И ПРЫГНЕМ!»

– Что за чушь?! – зарычал чиновник, ослабляя узел галстука. – Почему администрация церкви не вмешивается?

– А вы разве не знаете, что здесь заправляет департамент по туризму? Службы в церкви проводятся только раз в неделю, а в остальное время – туристы. После того как уборщики забастовали, в экскурсионном крыле стоит жуткая вонь…

– Проклятье!

«Пежо» встал намертво – дорогу ему перегородили красные, синие, желтые туристские автобусы, растерянными слонами застывшие перед перекрестком с рю Тронше. Неро обозленно выскочил из автомобиля и стал всматриваться в происходящее, даже привстал на цыпочки.

Да, перед входом в церковь был сооружен невысокий, полутораметровый помост из легких пластин, с помощью которых обычно делают подиум для танцевальных конкурсов на студенческих пати. На этом помосте с радиомикрофоном в руках металась худая голоногая девица, одетая в такие же, как и Лунь Ву, шорты, разрисованные сочными женскими ртами алого цвета, в сетчатую кофточку и бейсболку, натянутую на взлохмаченную голову. Она что-то выкрикивала, и в качестве фона для ее хриплого голоса плыли звуки джаза, который исполняли расположившиеся рядом с помостом музыканты – барабанщик, два саксофониста и девушка с электрогитарой. В центре помоста, за девицей, возвышался необъятных размеров человек в белом поварском халате и колпаке – смуглолицый сияющий алжирец с огромными, как у турецкого паши, усами; он явно чего-то ждал. Толпа радостно свистела и одобрительно визжала.