Свидание на Аламуте - Страница 164

К оглавлению

164

– И все-таки, Лис… а что ты, серьезно, будешь делать, когда мы вернемся?

– Я? – Лис снова задумывается. – Я пойду учиться.

– Учиться?! На кого?!

– На психолога, – безмятежно говорит девушка. – Чтоб быть умной, как Медный…

– Да ты что? Ну, даешь!

– А что?

Она замирает в замешательстве, широко раскрывая свои зеленые глаза. Шкипер уже воспользовался этим: его руки обхватили замком ее тугие щиколотки и опрокинули девушку рядом. Шкипер наваливается на Лис; стискивает ее руки и зубами расстегивает замок лифчика. Прижатая к постели Лис барахтается. Голова Шкипера – опять в ароматной соломе ее волос.

– Нет, Лисонька, – бормочет Шкипер, вытирая губы, к которым пристали волосы девушки. – Не-ет… Ты никуда у меня учиться не пойдешь… Пока не… пока…

Девушка наконец выворачивается, и ее сильные ноги перекатывают Шкипера на бок; тогда же она овладевает ситуацией и, крепко держа его за плечи, шепчет:

– Пока… что?

– Пока ты не станешь моей женой! – твердо отвечает Шкипер, немного запыхавшийся во время этого акробатического трюка.

– Ого! А тебя не смущает, что я… что меня мазали кремом, и что его слизывали с моей груди сумасшедшие итальянцы на площади Мадлен?

– Ничуть.

– А то, что я просто уничтожу твой эгрегор, если ты мне изменишь?

– Говно-вопрос.

– А то, что я, как настоящая шведская девушка, буду загорать только на нудистком пляже?!

– Да фиг с ним!

– Ну, держись…

И Лис впивается в его губы в жарком, страстном поцелуе. Она освобождают плечи Шкипера от пиджака, а руки парня торопливо стаскивают с ее бедер стринги.

– До отъезда еще три дня! – успевает прошептать Шкипер. – Слышь, Лис, а ведь мы не повесили табличку… на дверь… «НЕ БЕСПОКОИТЬ!»

– А мы и не беспокоимся! – хохочет Лис и рывком сдергивает со Шкипера последнее – джинсы вместе с плавками.

Не только паркет, но и кровати тут, в этом старом трехзвездочном отеле на Йона парк-стрит, скрипят. И очень скоро слышится стук упавших тел – молодых и тренированных, переместившихся на ковер и даже не почувствовавших удара.

У камина, обшитого красным деревом, лежит остывшая трубка Шкипера и равнодушно смотрит на все это безобразие.

Табличку они так и не повесили: ведь теперь они почти молодожены!

Прощание с героями
Лаборатория «ANдреналин»

– …думала, завалит!

Соня вылетает из высоких белых дверей аудитории, как подводник из торпедного отсека, покидающий тонущую подлодку. Ее светлые волосики растрепаны, лоб покрыт испариной. Девушка с тяжелым выдохом опирается спиной на эти двери и отвечает бросившимся к ней студентам:

– Короче, второй вопрос он почти не слушает, понятно? Барабаньте, как на автомате…

Она нагибается и с облегчением сдергивает с ног туфли на высоких каблуках. При этом рукав ее кофточки с разрезом распадается на лоскуты и открывает кожу, исписанную синими формулами. С наслаждением шлепая босыми ногами по холодному бетону, девушка отходит от двери и идет к окну, где уже расположились долговязый Иван, Камилла, лихорадочно подкрашивающая губы, и могучий Данила.

– Ну что?!

– Вроде обошлось… У кого сигареты остались?

Бросив туфли под жесткий стульчик, Соня принимает от Камиллы длинную сигарету; подруга же, бормоча про себя какие-то заклинания и грохоча такими же, как и у Сони, супермодными туфлями, нетвердым шагом идет к белым дверям с надписью: «ТИХО! ЭКЗАМЕНЫ!!!» Пальцы ее левой руки с длиннющими накладными ногтями сложены крестиком – по бледному лицу Камиллы видно, как отчаянно она трусит.

Соня, забыв про свою обувь, удаляется вместе с Иваном в курилку, расположенную в конце этажа. Впрочем, пойди она туда голой – и то мало кто бы заметил. Студенты Высшего колледжа экономики и юриспруденции сдают «хвосты» за четвертый курс. Все те, у которых не получилось сделать это в свое время. Их много! По всем коридорам – кучки уткнувшихся в конспекты слепо-глухо-немых, дрожащие руки и бледные лица. Говорят, что завтра – самый страшный зачет, где препод – конченый зверь. Зачет, который хуже экзамена по документоведению.

Данила и светловолосый Юрка остаются сторожить их сумки, туфли Сони и груду конспектов. Данила нервно морщит большой лоб, расстегивает давящий воротничок сорочки и бормочет:

– Только от налоговой отвязался… Блин, когда же готовиться?

Юра усмехается.

– Ты, главное, расслабься.

– Ага. Научи еще – как?

– А черт его знает.

– Крышу сносит, блин! Ванька заговаривается уже.

– Да?

– Вчера Соньку «Белой Смертью» назвал. Она обиделась.

– А че назвал-то?

– Да сам не знает. Говорит, так, с языка слетело почему-то…

У дверей опять водоворот: кто-то из их группы зачет почти провалил. Трояк. Народ ахает, возмущается, сочувствует и… боится за себя.

Данила вздыхает.

– Эх, блин… сдать бы поскорей все! А там Новый год.

– Ну. Угораздило же нашу группу с опозданием сдавать… долги все. Кстати, почему мы вовремя не сдали, а?

Иван уныло молчит. Он и сам не помнит. Лето как-то пролетело стремительно, не до того было… А чем они занимались, сейчас уже в памяти не проявляется. Где-то, кажется, отдыхали.

– А на Новый год что?

– В Египет махну. В Эль-Кусейр… Там тепло.

– Это где такое?

– Да рядом с Хургадой. Я там не бывал ни разу. Но почему-то тянет!

– Я тоже. Шкипер тоже в Египет хочет. Говорит, сам не знает почему. Слушай, а ты с практикой определился?

– Ну да. Юрисконсультом пойду в одну контору.

– Берут?

– Да, договорился. Компьютерами она, что ли, занимается… А ты?

– Да я… – Иван усмехается. – С моими-то способностями дальше Октябрьского райсуда не пошлют. Буду там бумажки перекладывать.

164