Свидание на Аламуте - Страница 143

К оглавлению

143

И плиты в углу зала лязгнули, расходясь. В их скрипе и скрежете, противном, дергающемся, потонули стоны француженки – та наверняка что-то чувствовала, кроме того, уже переставало действовать обезболивающее. Плиты расходились, открывая освещенную шахту, уходящие вниз лестницы…

А Олеся, не переставая мурлыкать, усадила сирийца прямо на пол; сев на него верхом, оплетя гибкими ножками, ассасинка приговаривала:

– Давай займемся любовью прямо тут, дарлинг. Ты знаешь, как это здорово, если ты войдешь в меня на виду у всех? Я хочу тебя, я хочу стать самой подлой тварью у твоих ног, я хочу лизать тебя, как собака…

Она расстегивала ширинку его брюк, забавляясь. На секунду в его обезумевших глазах проскочил огонек сознания; аль-Йакуби дико закричал: «Нет… Нет!!!» и принялся судорожно дергать назад уже разведенную «молнию» на брюках. Сидящая на нем Олеся – видно было, как напряглись буграми мышцы ее икр, – запрокинула голову и расхохоталась. А в следующую минуту ее рука выдернула из черных волос острую, тонкую деревянную спицу и с размаху, не целясь, всадила ее в глаз сирийца.

Крик ужаса и страданий. Кровь брызнула прямо в лицо ассасинки.

Раздались ее смех и звук поцелуя – мокрыми, потеплевшими от крови губами в дергающуюся в судорогах боли голову…

Это было страшно. Майя, чтобы не лишиться чувств, зажмурила глаза.

Когда она их открыла, то Олеся, уже встав, кокетливо вытирала рот и подбородок белоснежным платком Махаба. Мертвое тело директора Центра с некрасиво растрепанным бельем в промежутке брюк лежало на полу. А араб, сонно наблюдавший за этим, вдруг встрепенулся.

– Хорошо. Достойный спектакль, он позабавил бы ас-Саббаха. Бисимиллах! Спускайте саркофаг на третий уровень. Туда отправимся только мы. Охрана остается здесь, на этаже.

Он явно не боялся ничего – вдвоем с Олесей. И наверняка знал, что Майя, как и все остальные, парализована страхом. Сопротивления быть не может.

Саркофаг закрылся наполовину. Шведы приладили его за петли к крану, расположенному под стальным потолком, и начали под гудение и лязг лебедки опускать в открывшийся зев шахты.

...
Новости
...

«…„Погода в Иране сошла с ума!“ – утверждают синоптики. Песчаная буря, вышедшая из пустыни Деште-Кевир, накрыла Тегеран, выведя из строя радиолокационную аппаратуру иранской армии, а Тегеранский аэропорт закрыт на неопределенное время из-за тектонических разломов, приведших в полную негодность взлетно-посадочную полосу… По сообщениям иностранных наблюдателей, погода серьезно осложнила и связь с международной инспекцией, которая оказалась фактически отрезана от мира в ущелье Аламута: ближние подступы к легендарной скале перегородил селевой поток… Радикальные исламские круги утверждают, что это – расплата за то, что неверные потревожили могилу Хасана Гуссейна ас-Саббаха, которая, по легендам, все еще находится на самой скале…»

CNN, Европейское Бюро

Тексты
Алексей, Ирка и Египтянин

Примерно за четыре часа до этого к юго-восточному склону Аламута, перебравшись через несколько ледниковых заломов, подошли трое. И Ирка, и Алексей, и ведущий их Египтянин были одеты в прочные хлопчатобумажные куртки, майки из плотной ткани, обтягивающие брюки и альпинистские ботинки – все из запасов Саракаджиева. Эта часть ущелья была занавешена, как покрывалом, плотным белым облаком тумана, в котором едва пробивались очертания скал. Было прохладно, но ни Алексей, ни Ирка не ощущали холода, хотя из их ртов густо валил пар, смешиваясь с туманом. Все вокруг было серо-сизым, бесплотным и призрачным.

Они остановились у каменистой осыпи. Здесь туман оказался слегка разорван, как полог, и открывал им утопавшие в мелких камнях крупные ступени, вырубленные в скале. Эти ступени с боковой поддержкой из таких же валунов уходили вверх, в туман, но в редких его прорехах было видно, что местами лестница, созданная еще в седьмом веке, безнадежно разрушена и завалена осыпями. Саракаджиев посмотрел на часы.

– Неужели мы… взберемся? – сиплым голосом спросил Алексей. – Без веревок, без… без всего, что нужно альпинистам?! Она же отвесная почти, стена эта.

– Заберемся, – сухо обронил Египтянин. – ОНА ЖЕ ЗАБРАЛАСЬ!

Он показал сухим пальцем на не покрытые осколками ступени. Действительно, на них, слегка припорошенных по углам снежком и вековой пылью, отчетливо выделялись узкие, как ножи, следы чьих-то голых ног. Эти следы то терялись, то вновь горели красноватым отблеском – но они шли вверх, упрямо.

– Кто «ОНА»? – взорвался Алексей. – Кто? Майя?!

– Нет. ТА, КОТОРАЯ ПРИШЛА ЗА СТАРЦЕМ.

– Ерунда! Сказки ассасинские! Не может быть! Вы нас обманываете! Дурите, как маленьких детей! Этого не может быть!

– Разувайтесь и раздевайтесь до пояса, – так же бесстрастно приказал Египтянин.

– Зачем?!

– Будем медитировать на намерение.

– Тьфу! Что за детский сад! Это не Симорон. Они убивают, понимаете, у-би-ва-ют! У нас ничего не выйдет…

Египтянин посмотрел на него исподлобья. Точнее, изогнул одну, почти невидимую бровь домиком и наморщил свой обожженный череп так, что по нему пошли мелкие барханы.

– Молодой человек! Вы хотите спасти свою девушку?! – очень тихо, как через вату проговорил он.

Алексей осекся. Он внезапно сообразил, что совершает предательство. Натуральное предательство. Он, который учил других технике Волшебства и Точкам Сборки, учил разжигать Внутренний Огонь даже в самых отчаянных, безвыходных ситуациях. Он сейчас просто… испугался. Реальность, та самая пресловутая ПКМ надвинулась на него, пахнув гнильем и падалью из своей пасти, и лишила сил. Он не верил в то, что им удастся взобраться на эту скалу. Он не верил, что им удастся противостоять ассасинам. Он вообще сейчас ни во что не верил…

143