Свидание на Аламуте - Страница 95

– Да, Медный, здоров ты писать! Толстой прям…

– Что?

– Письма, говорю, охрененно длинные пишешь. Забываешь, что краткость – сестра таланта!

Медный открыл рот. Только тут смысл сказанного до него дошел.

– Погоди… Ты что…

– Медный, тихо. Если бы твои письма получал не я, а тот, кому они были адресованы, нас бы тут давно уже вверх ногами подвесили. Понял, нет?

Он похолодел. Значит, все, что он писал Майбаху в Париж, все это уходило на компьютер Шкипера. Хорошо придумано! И, наверно, не зря…

Медный посмотрел вперед; перед ним покачивалась спина водителя в цветастой рубахе. Он раскачивался в ритме звучащей мелодии и даже иногда прихлопывал руль большими руками с характерным сизым цветом ладоней. В сетчатой корзине болталась свежая египетская газета с заголовками об очередной акции, проведенной исламскими террористами где-то в Каире.

Автобус покачивало на волнах – не выбоинах, в мягких волнах шоссе, текущего по пустыне. От берега залива они уже отъехали, и теперь пески переменили цвет, стали красно-коричневыми, простираясь по обеим сторонам шоссе и курчавясь иногда зелеными шапками оазисов.

Прошло полчаса; дремотно жужжала какая-то музыка в колонках… Медный попробовал было сопротивляться надвигающейся сонливости, но шоссе лилось под колеса гладкой лентой, почти прямое – Каир они объезжали! – и скоро глаза его начали слипаться. До Гизы отсюда тысяча с небольшим километров, да. На этой ленте автобус делает сто пятьдесят в час, наверно… Значит, десять часов. Кажется, где-то у них будет обед… И с этой мыслью Медный задремал. Ничто его уже не тревожило.

Перед мостом через Великий Нил они остановились на обед. Это был один из тех чудесных, воспетых в восточных сказках оазисов – и кормили тут тоже сказочно. Проголодались все; даже немки накинулись на еду, будто не ели несколько дней. Интересно, Алехан со своими детьми и няньками уже там или не догнал их? Наверно, бродят уже внутри этих треугольных мистических гротов…

Стоило автобусу отъехать, как пассажиры снова погрузились в дрему. Убаюкивало все: и картина за окном, и ровное дыхание корндиционеров. Медный последний раз так спал только у бабушки на даче, на веранде, под ветвями яблонь, покачивающих тяжелыми шарами антоновок…

Но в какой-то момент распрямилась, сработала внутри странная пружина. Андрей дернулся в кресле и открыл глаза. Похоже, не спал не только он.

Медный посмотрел на сидящих через проход Лис и Мари. Две головы (соломенные космы у Лис и рыже-фиолетовая копна у американки) сблизились, их волосы смешались. Девушки подвинулись друг к другу и теперь о чем-то шепчутся, как давние подружки, даже босые ступни сдвинули вместе: узкая, с рельефными сухожилиями коричневатая лодочка американки и мускулистая, с почти никогда не загорающей кожей ступня Лис. Интересно, Валисджанс тоже уже наша? Как быстро они с ней свыклись, с ее быстрым английским говорком, оглушительным визгом «Waw!», привычкой хлопать в ладоши…

А где же шведка? Которая все свое время проводила в номера Лиса и Шкипера – слышались взволнованная английская речь, тяжелое дыхание, шлепки голого тела о пол… Они учили ее медитацимонному расслаблению. Он догадывался – умению падать плашмя, не ощущая боли и ничего не повреждая. Ее зовут как-то смешно… Кажется, Бигги? Вроде бы, это сокращенное от имени Бригитта… Ага, она сидит в самом конце салона, широко расставив длиннющие ноги в обрезанных джинсах и нацепив наушники. Слушает что-то по радио и тоже покачивается.

Тревожное состояние снова накатило, как морской прилив; врывающийся в окна ветер заполошно трепал занавески из кроваво-красного шелка… На повороте шоссе Медный неожиданно увидел, что автобус нагоняет кавалькада черных машин. Ага, вот они! Впереди шел сверкающий мерседесовский внедорожник с золоченым радиатором – по арабской моде, за ним – гладкий, похожий на яйцо, микроавтобус «тойота», и замыкал колонну черный свирепый «хаммер». Это были машины Алехана. В первой он ехал с водителем и охранником сам, во втором везли цыганок и детей, а третий, очевидно, был набит охраной. Медный не видел их в оазисе перед Нилом; видимо, обедали они в другом месте и, выехав позже, только теперь нагнали автобус. Андрей приподнялся в кресле, посмотрел назад, поверх голов: автомобили легко нагнали автобус и пристроились сзади, мигнув фарами.

Между тем Шкипер увлеченно играл в какую-то стрелялку, положив ноутбук на колени. Судя по значкам, зажигавшимся в нижней части экрана, жизненной силы у парня было хоть отбавляй, и он мог бить уродливых монстров еще долго.

Медный зевнул. Он заметил блестящее тельце паркеровской ручки, зацепленной за краешек футболки Шкипера, и про себя удивился: раньше его друг никогда не носил с собой авторучку!

Автобус стал замедлять ход, это Медный заметил не сразу. Снова приподнялся, чтобы заглянуть за голову водителя. Впереди на шоссе – два легких джипа «вранглер» черно-белой раскраски с эмблемами египетской полиции. А трое полицейских в черной форме и белых пробковых шлемах, белых ремнях, опоясывающих тугие выпуклые животы, лениво ходили у этих джипов, помахивая дубинками. Один из них взял с сиденья круг (красное на белом) и показал – это местный знак остановиться. «Вольво», шипя тормозами и шурша колесами по песку, съезжал с асфальта на обочину. Черные машины тоже сбавили скорость и выстроились чуть позади, слева.

Полицейские лениво побрели к автомобилям.

Водитель-негр кнопкой открыл дверь и заглушил урчащий мотор. Тишина, запах раскаленного песка, принесенный ветром из пустыни.