Свидание на Аламуте - Страница 174

174

Майбах подходит к конторке, облокачивается. Смотрит на вязание. Вдруг склоняет голову, лукаво говорит:

– А пойдете нянькой ко мне, Варвара Никитишна? Ариной моей, Родионовной…

– Господь с вами, Дмитрий Дмитрич!

Капли мерно колотят о жестяные козырьки, о туго натянутый тент над входом – этот стук слышно и тут, за двойным рядом дверей. Наверно, потому, что во всем доме – мертвая тишина.

– Я не люблю бисерить словами, – задумчиво говорит Майбах. – Это для меня инструмент профессиональный, не могу я позволить так им распоряжаться, легко растрачивать… Не люблю я стихов глупых. Je simorone, tu simorones, il a simorone… Не люблю танцевать, ни зикры, ни танцы круговые. Медитировать не люблю и не умею. Полетов этих радостных, внутрь себя, ни разу не испытывал. Радости-то две остались: хорошая выпивка и хорошая сигара. Есть у вас сигара, Варвара Никитична? Нет у вас сигары. Вот и все. Какое я право имею писать о весельчаках этих, волшебничающих? Ни-как-ко-го. Грустный я человек, Варвара Никитична. Ну, так будете у меня нянькой?

Старушка вздыхает. Поднимает на него ясные глаза, собрав морщинки у края.

– Нянькой-то? Да разве у вас детишки есть, Дмитрий Дмитрич?!

– Есть. В России. Двое.

– О, господи! Мальчики али девочки?

– И мальчик есть, и девочка…

Он легко отскакивает от конторки и начинает кружиться в каком-то непонятном танце, делая глотки из фляжки. Листком бумаги машет в руке, как платочком.

– Господи еси… Чего ж молчали?!

Он не слушает ее. Бормочет.

– Молчал… А зачем? Кому это интересно… Нет счастья, нет. Счастье в борьбе. И все мои романы – про войну, Варенька… про кровь, про боль, про потери. Наша Любовь – это наша Война, и нам этой битвы хватает сполна… Наша Война – это наша Любовь, и в этой войне льется нужная кровь! Не зовет никуда в горние выси моя писанина, не радует. Не заставляет воспарить… Так нянькой-то будете?! Вернемся в Россию…

Варвара Никитишна вздыхает и, наконец, откладывает свое вязание. Смотрит на Майбаха ласково – бабушкиным добрым взглядом.

– А с издательством-то как, Дмитрий Дмитрич? Куды ж его денете?

Оборвав танец, Майбах подходит и кладет на темное дерево конторки белый листок с текстом, с размашистой росписью. Варвара Никитична достает очки, водружает на нос…

– Покупают его. Издательство, – тускло сообщает Майбах. – За пять миллионов в Европе. Господин Онэссим Гаон присоединяет к своей империи. NOGA. Ха! Босая нОга… Видать, не забыл, как мы тогда его уделали, с его претензиями. Мстит, можно сказать… На пять миллионов. На житуху расейскую хватит, как думаете?

Варвара Никитишна смотрит на него, оторопев; листок бумажки подрагивает. Майбах забирает у нее это письмо и начинает подниматься по лестнице. Не дождавшись реакции, бросает:

– Закрываем лавочку, Варенька… Повезете вы меня чичас домой.

Он продвигается дальше по лестнице и, кажется, разговаривает сам с собой. Цепляясь за перила и пошатываясь, хлопая по этим перилам рукой, бормочет громко, никого не стесняясь:

– Жили-были три волхва, три царя магических: Гаспар, Мельхиор и Валтасар. И было у них три царевны-невесты… Пошла первая невеста за них замуж, да не дошла – Абраксаша не захотел. Нашла она себе принца земного, человеческого. Вторая пошла замуж… И опять помешали ей. Не вышла замуж. Третья осталась. А третьей – что? А третьей его не дано… Иии-эх! Было у отца три сына, двое умных, а третий – издатель…

Бормотание его, становящееся все более бессвязным – ибо с каждой ступенькой он все прикладывается к фляжке в кожаной шершавой оплетке, – бормотание его стихает где-то на втором этаже.

По козырькам отчаянно лупит дождь, словно пытаясь достучаться до сердца, что-то сказать, от чего-то предостеречь отрывистой своей азбукой Морзе… По большому счету, дождь – единственный, кому сейчас все равно – что будет дальше с этими царевнами, с волхвами и их эгрегорами; что будет с Парижем и его тротуарами, что будет с этой землей.

Будет все, как было. Abres as Habra!

Новосибирск, Академгородок

Сентябрь 2006 года

notes

1

Бог

Сатана

Все включено

Готовьте мелочь! (англ.).

2

Дерьмо! (фр.).

3

Пошмелье? Это очень интересно! (фр.).

4

Эй, официант! Две порции русской водки, безо льда! (фр.).

5

Гладкий, ровный, лощеный. (фр.).

6

Смерть в горах нечистот. Спасите Мадлен! (фр.).

7

Что это такое? (фр.).

8

Я симороню,

Ты симоронишь,

Он симоронит!

Мы симороним,

Вы симороните,

Они симоронят! (фр.).

9

О, дерьмо! (фр.).

10

Закройте этого господина в комнате корректоров! Никакой пищи, никакого пива… и не позволяйте ему ходить в туалет, пока он все не исправит обратно! (Фр.)

11

Да, патрон! (фр.).

12

Войдите! (фр.).

13

Элиза, оставьте нас… (фр.).

14

Дерьмо! Черт возьми!!! (фр.).

15

О, Симорон, я хочу тебя!

Твое тело прекрасно и округло,

Чтобы съесть тебя, я разорву свой рот… (фр.).

16

Мы должны найти сообщения в этой книге! (фр.).

17

Вы что-то знаете, мадам? (фр.).

18

Да… да, это так! О, дерьмо! (фр.).

19

Это Аристид Неро. Он гей. (фр.).

20

Ты хорошо спал? Хочешь кофе? (фр.).

21

Что это? Ты грустишь? (фр.).

22

Нет… ты хорошая… ты очень красивая… (фр.)

23

Ты был в ярости… Я думаю, ты был как тигр! (фр.).

24

Да… но я не понимаю по-французски… (фр.).

25

О! Ты взял меня как зверь… это великолепно… Когда ты схватил меня за волосы и прижал к полу, сзади…..О! Это была такая башня, которая меня пробила… (фр.).

174